Ему было больно.
Рука Флинта в его волосах парализовала, вместо того, чтобы воспользоваться секундной заминкой и вырваться, Вуд замер совершенно по-идиотски, за что тут же поплатился по-полной: встретившись с коленом, зубы пропороли нижнюю губу изнутри, и рот тут же наполнился столько привычным вкусом собственной крови.
Иногда Оливер думал о том, что если бы не магия, они бы оба давно были калеками. Возможно, если бы не магия, они бы уже остановились.
Он думал, что врет себе.
Если бы хоть кто-то из них хотел это остановить, была уже тысяч возможностей. Стоило бы только Оливеру отступить один раз, не ответить на удар ударом, уклониться и уйти, и все бы закончилось.
Он понимал, что не смог бы.
И дело было совсем не в храбрости, гордости и прочих абстрактных понятиях. Вуд плотно подсел на иглу адреналина и боли, наслаждения от ударов, наносимых и им, и ему, хотя о втором он даже думать не мог открыто, настолько ненормально это было. Дело было только во Флинте. Когда-то давно все это вышло за рамки квиддичного противостояния.
Он признал, что ему не хватало этого.
Его затылок встретился с землей, заливая голову привычной тупой болью, зрение немного расфокусировалось, но Оливер все равно видел фигуру Флинта очень четко на фоне белесого осеннего неба. Сколько раз он уже вот так смотрел на него снизу вверх, заставляя себя сжать зубы, подняться, ударить в очередной раз, как будто внутри пружина, заставляющая всегда возвращаться? Не сосчитать. Флинт, как константа его жизни. Смешно.
Он часто называл Флинта уродом, но это было неправдой, он не был страшным в этом смысл. Другое слово подошло бы куда лучше: “пугающий”. Оливер никогда не боялся Флинта, но понимал, почему это делали другие. Было в нем что-то звериное, дикое, прорывающееся через насаженные рамки “культурности” и “человечности”, Вуд понимал, что тот легко может переступить любую черту. Только вот то, что других отпугивало, его притягивало. От этого знания по венам бежал огонь, убирая и с него все лишнее, оставляя только самую суть.
Возможно, проблема была не только в боли.
Скорее всего, совсем не в боли.
Но Вуд не желал отвечать себе на вопрос, в чем.
Очередной удар пришелся по лицу, завтра он опять будет напоминать отбивную и врать МакГонагалл, что не заметил исчезнувшую ступеньки на лестнице. Сегодня же он просто сплевывает кровь в сторону, цепляясь взглядом за лицо Флинта.
Сейчас он должен был бы его оттолкнуть, врезать по колену или куда дотянется из этого неудачного положения. Или закрыться, отвернуться, уйти от ударов.
Слова Флинта колоколом отдались в гудящей голове.
Оливер совершенно нелогично вцепился в его мантию и с силой потянул на себя, пиная его по голени, заставляя землю уйти из-под ног. Ему-то уже падать было некуда, и он увидел, как расширяются зрачки Флинта, когда он придавил его собой, выбивая весь воздух из легких.
- Тогда что тебе нужно, Флинт? - их лица разделяло всего пара сантиметров, Вуд чувствовал тепло его дыхания на ноющей коже, поэтому говорил почти неслышно, он все еще не мог толком вдохнуть. Если бы Флинт сейчас двинул головой, то точно сломал бы ему нос.
Оливер не был уверен, что хочет услышать ответ. И Флинт же все равно не ответил бы. Как будто они когда-то были в состоянии поговорить словами.
Руки Оливера все еще были на вороте его мантии, так близко, что подушечками пальцев он ощущал бешеный пульс на шее. Такой же, как и у него.
